31.12.2009

Новогодние поздравления от Андрея Мицкевича







Да здравствует зима весь положенный ей срок!

29.12.2009

Из-за семейной традиции (часть 2)

…В ста километрах от Белграда есть старый город Вальево (Valjevo), где родился художник Радован Трнавач Мича (Radovan Trnavac Mića). Для Вальево художник стал меценатом: выкупил старый дом, оборудовал его под студию: вверху – галерея, внизу – мастерские и жильё для приглашённых художников (жить, творить и выставляться – сроком на месяц).



С мая по август студия ежегодно принимает четырёх человек. В 2009 году, по причине кризиса, приняла двух. В том числе Виктора Тихонова.







План галереи Тихонов получил ещё в Минске и в Минске же хорошо подумал над экспозицией. Для её центральной составляющей написал панораму из пяти холстов «Ранний снег», где впечатляюще для выставочного мая месяца использовал приём контраста.
15 мая в галерее Вальево мирно расположилась «Беларусь на холстах Виктора Тихонова». 16 мая, в Ночь музеев, Тихонов провёл мастер-класс: показал, как надо, и дал возможность всем желающим помазать краской по холсту.







К двум часам ночи очередь из желающих всё ещё не поредела, но художник, уловив момент, сам закончил работу. Ей тут же дали название «Цветущий сад». Дед Степан не удивился бы ничуть. «Такой выставки у нас ещё не было», – отозвался о «Беларуси на холстах…» музейный куратор Владимир Кривошеев (Vladimir Krivošejev).





За две недели в дар галерее Тихонов написал местную речку в цветущих зарослях… и открыл вторую выставку – в Белграде, в русском культурном центре, а также оценил помощь Посольства Республики Беларусь в Сербии как «неоценимую».



Июнь месяц 2009 года Виктор Тихонов встречал на пленэре в Австрии, прообразом которого стал пленэр, два года назад организованный в Могилёве Музеем имени Масленникова.





Всех участников белорусской стороны (Александра Захаренко из Костюковичей, Анатолия Концуба из Бобруйска, Василия Пешкуна из Минска, Марину Нестерук из Могилёва; пятым был Виктор Тихонов) пригласили в город Бранд, горнолыжный курорт на границе со Швейцарией.



Австрийские Альпы не похожи на Силичи, зато альпийские долины зеленеют совсем как наши. Через две недели горнолыжного пленэра это доказала большая выставка в старинном городском центре, восстановленном как раз к приезду белорусов.

В сентябре Виктор Тихонов продолжить творить на свежем воздухе Словакии, в окрестностях города Снина (Sninа): шестнадцатый международный пленэр принимала Галерея Андрея Смолака (Andrej Smolák). Пока участники из пятнадцати стран переносили словацкую природу на свои холсты, два города, Бардеев и Прешов, оценивали персональные выставки Виктора Тихонова: леса, сады, долины, воды…

Семейная традиция Тихоновых торжествовала. Дед Степан был бы доволен.

28.12.2009

Из-за семейной традиции

Художник Виктор Тихонов известен и как монументалист, и как мастер, возродивший старобелорусскую технологию резьбы по левкасу (эта неповторимая технология применялась для создания икон). К Тихонову бегут и едут за помощью – в реставрации икон старинных и создании новых. Первые светские работы художника в этой технике – портреты бабки Ганны и деда Степана. Поскольку дед Степан в роду потомственный садовник, Тихонов, не шутя, утверждает: из-за семейной традиции садоводства на его живописных полотнах сплошь леса и сады. (Леса-сады под названием «Зимний мотив» дотянулись даже до аукциона «Кристи», где успешно пошли с молотка.)



Манера живописца Виктора Тихонова – яркая, узнаваемая, вызывает в памяти примеры импрессионистов Жоржа Сёра (нео-) и Поля Синьяка (пост-). В апреле 2006 года пейзажам Тихонова добавил яркости… «Чёрный квадрат» Казимира Малевича: цвет знаменитого квадрата сливался с фоном двадцатилетия Чернобыльской катастрофы. Концептуальные квадраты стали основой для коллекции Виктора Тихонова «Снег в чёрном квадрате», а квадраты сдвоенные и строенные представили своим прообразом… белорусские рисованные ковры (ими украшали хаты до середины прошлого века), – за такими теперь снаряжают целые этнографические экспедиции. Простой чёрный фон ковра – чем не основа для развития художественного открытия 20-го века?



В 2008 году состоялось возвращение (недолгое) Виктора Тихонова в родной Витебск с одноимённой выставкой, – чтобы представить землякам самые известные проекты,
а к собственному юбилею этих проектов у художника набралось немало. Семейная традиция оказалась на высоте и чётко определила вид, тему и проблему каждого холста: леса-сады. Местами – воды. Отечественные. Скромные. Любимые. В 2009 году они укрупнились до новой коллекции из тридцати двух полотен «Беларусь на холстах Виктора Тихонова» для выставки в Сербии.

Окончание следует

23.12.2009

Время зимних праздников

От зимних праздников ждут чудес: в Рождество Христово и на Новый год. Ждут так серьёзно, так доверчиво, что чудеса свершаются. И потому время зимних праздников – время, чтобы вновь переживать и славить рождение Того, Кто навсегда изменил наш мир. Хочется верить, - всё ещё изменяет к лучшему.

Наши дети твёрдо усвоили, Рождество и Новый год, – праздники семейные, домашние, хотя на Новый год можно веселиться и с приятелями, и в гостях. Но особенно радует детей ёлка. Ёлка уверенно проросла через все зимние праздники: в новой и новейшей истории человечества ёлочный рост поощряла великая человеческая страсть… к чтению, а ветвиться и крепиться её помогали… персонажи литературной классики. Далеко не каждый догадывается, какие роли они сыграли, чтобы через столетие ёлка стала главной героиней нашей традиции, без которой в Рождество и Новый год немыслимы ни сказки, ни чудеса.



Ёлка появилась на просторах бывшей империи с реформами Петра I в 1700 году. Петровский указ гласил: «В знак доброго начинания нового столетнего века поздравлять друг друга в веселии... По знатным и проезжим улицам установить украшения из дерев, ветвей сосновых, еловых, можжевеловых, чинить стрельбу из небольших пушечек и ружей, пускать ракеты и зажигать огни….» Но зимние праздники по-прежнему встречали с ёлкой только российские немцы, ибо ставить колючее деревце в комнатах – давний немецкий обычай. Правда, в 1830 году, после костюмированного бала в Зимнем дворце, а особенно после указа императора Николая Первого, ёлками украсили весь Петербург, но только в тех местах, которые мы теперь называем общественными. Ещё через двадцать лет (с 1852) к ёлкам на площадях стали привыкать. Осмелюсь утверждать: как раз после появления первых русских переводов…

Тогда же деревце вплотную приблизилось к жилищам: обычай ставить и даже выращивать ёлку чуть ли не под окнами распространялся мирно и добровольно. А вот в дома бывшей империи ёлка вошла совсем не так давно (этому обычаю всего чуть за сотню лет), но вошла желанной и долгожданной, потому что двери ей открыли великие сказочники – Андерсен, Диккенс и Гофман. Именно они соблазнили читающую публику Российской империи следовать примеру своих литературных персонажей, подробно описали обычай семейного ожидания и встречи Рождества с подарками и праздничной ёлкой. У славян и балтов, кельтов и скандинавов ель всегда была деревом строгим, суровым, требовала исключительной осторожности и особого поклонения, – так вот, еловое дерево стало добрым и дорогим гостем в наших жилищах, – как и в жилищах доброй половины мира.

…Первыми среди равных по просторам Российской империи двинулись персонажи немецкого романтика Эрнста Теодора Амадея Гофмана из сказки о Щелкунчике и Мышином короле, настоящей сказки Рождества Христова. Сказки очень красивой и полной драматических событий. Сказки про чудо человеческой веры и возмужания. Сказки о том, как детского внимания требуют мама с папой и как дети помогают своим родителям измениться к лучшему. Смешным и уродливым Щелкунчика делали злые чары, и только истинная любовь его расколдовала. Он сам назвался рыцарем прекрасной дамы Мари, а потом стал её защитником и любимым.
Назвался рыцарем? – переспросите вы. Да, рыцарем, – перечитайте-ка сказку! Это не только изысканный оборот речи: именно от рыцарей Щелкунчик и произошёл. И все самые лучшие рыцарские качества унаследовал. А если рыцарь готов к подвигам, значит подвиги обязательно свершатся! А если готов к чудесам – то свершатся и чудеса. Но время чудес недолгое и надо успеть…
Свою сказку Гофман сочинил в начале 19 века, когда обычай встречать Рождество укоренился по всей Европе. В Российской империи Гофмана читали по-немецки и по-французски, в переводе Дюма-отца. Но переводчик так увлёкся, что некоторые сюжетные линии… выскользнули из-под пера и исчезли. Совсем. В переводе Дюма-отца сказку прочитал Мариус Иванович Петипа, восхитился и подал идею: поставить «Щелкунчика» на балетной сцене. Музыка балета «Щелкунчика» сегодня известна всем и каждому, как и её автор – Пётр Ильич Чайковский. Музыка примирила «Щелкунчика» с потерей сюжетных линий и больше ста лет её называли сказочной. Философию балетной сказки Чайковского открыли только в конце прошлого века. А чуть позже рост сказочной ёлки в «Щелкунчике» превратили в образ восхождения, движения ввысь, к открытию, к совершенству, к чуду.

...Своё чудесное предназначение ёлка оправдала: она стала незаменимой на всех зимних праздниках. Правда, от неё призывали отказаться. Впервые – в 1916 году. Воевали с немцами, а ёлка в доме – обычай немецкий. Поддерживать обычай – поддерживать врага. В 1918 году отменили Рождество, а ёлку объявили предрассудком, – буржуазным и религиозным. Но в 1935 году само правительство призвало «организовать детям хорошую ёлку» и её немедленно организовали, – повсеместно! Во время Великой Отечественной войны даже Дед Мороз на плакатах взял в руки автомат: он тоже защищал Родину и родной огонёк... ...Огонёк ёлочной звезды на верхушке, куда она прилетела прямо из Вифлеема.

...Ёлку приручили, одомашнили и полюбили. Полюбили искренне, по-детски, вспомнили древний обычай её украшать, завели новую моду на ёлочные игрушки. О каждой из них можно рассказать целую историю. Как яблоки превратили в блестящие шары, а свечи стали гирляндами из лампочек, как по колючим ветвям разлетелись ангелы и космонавты, как мышиный король смирился с добрым соседством щелкунчика. Ёлка стала символом особого уюта. Его страшно спугнуть – такой он душевный и сказочный.



Ёлка надёжно охраняет наши домашние чудеса вроде бабушкиных пирогов и воздушных замков от крёстного. Ёлка немыслима без внимания, заботы и душевного тепла. Ёлка надёжно пустила корни в наши дорогие воспоминания. Ёлка дотянулась до самых дерзких планов на будущее и стала мировым деревом из новых сказок, праздничной и верной спутницей славных зимних чудес.


P.S. Картинок с ёлками, щелкунчиками и балеринами полон Интернет. Моё рождественское украшение - вышивка. На ней Рождество празднует одна из моих любимых музыкальных групп... в своём детстве. Оригиналы детей с ангельскими крыльями и кекса взяты из разных номеров итальянского журнала по вышивке «Сюзанна».

21.12.2009

Исторические медведи

С 16 декабря по 20 января в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны (Минск)работает выставка "Былі ў мяне мядзведзі". Название - от Владимира Короткевича. Его книга в выставочном зале музея раскрыта на этом рассказе. А вокруг - игрушечные медвежьи мордочки - плюшевые, шёлковые, ситцевые, пластмассовые, стеклянные, вышитые; сделанные фабричным способом и вручную - самодельные и коллекционные; новые,старые и очень старые. Один растрёпанный красавец-англичанин аж с 1913 года. Число медвежьего поголовья переваливает за семьсот единиц хранения. Все принесены в музей минчанами по объявлению: выставить своих домашних медведей приглашался каждый желающий. Вместе с их историями. Ниже представлена одна из таких медвежьих историй - история двух рисованных медведей с выставки. Первый из них - работы известного художника, заслуженного деятеля искусств Республики Беларусь Бориса Аракчеева, второй - его дочери Оксаны.

Мой любимый Мишутка

Пришла пятая весна моей жизни. Возраст, в котором уже многое откладывается в детской памяти. Наверное, поэтому родители пообещали сделать мне грандиозный подарок. Наступило 24 марта. Как сейчас помню, радостно светило солнышко, растапливая последние островки почерневших сугробов снега. Мы жили тогда на улице Берестянской, которая напоминает наши «белорусские Альпы» - логойские дороги. По «берестянке» каждую весну бежали весёлые ручейки, в которых хаотично суетились кораблики, посланные гурьбой ребятишек в дальнее плавание. Наш дом номер 11 находился почти на вершине этой длинной трассы (как нам казалось тогда).

Так вот, о подарке. Растворилась дверь... И в моей жизни появился Он – мой лучший друг – жёлтый плюшевый мишка размером с меня! Кроме того, что он был гигантских размеров, он ещё умел издавать какой-то звук, если его повернуть головой вниз. По мнению его создателей это было, наверное, медвежье рычание. Восторгу моему не было предела! Ну, естественно, своей радостью непременно нужно было поделиться с друзьями, которые носились как угорелые по весеннему двору. Родители и сёстры меня отговаривали, так как прекрасно понимали, что весовые категории у нас не равны. Но подарок – это пол-радости, а вот похвастаться перед всеми – это настоящее счастье! И я полетела сломя голову со своего пятого этажа, перескакивая через две ступеньки. Я крепко держала своего мишку в руках. Показывала мальчишкам и девчонкам, как он умеет разговаривать со мной. Но во время одного из кульбитов медведь предательски выпрыгнул из моих ещё слабеньких рук и свалился прямо в середину глубоченной лужи! Грязного и мокрого, я вытянула своего нового друга за ухо из воды. После этого он уже никогда не разговаривал со мной. Обиделся, наверное...



Потом у меня ещё были разные медведики. Но этот мишка был самым любимым. Я росла, а он становился всё меньше. Мне очень стыдно, но когда закончилось детство, мы переезжали на новую квартиру и... я его не взяла с собой. Может, он и сейчас сидит в подвале дома и вспоминает свою медвежью жизнь. Но я же шла уже в седьмой класс! Не до игрушек ведь, мальчики в новой школе намного интереснее!

И вот сейчас я часто вспоминаю Мишутку, глядя на рисунок, который сделал мой папа-художник в те розовые времена. Позже, исправляя свой подлый поступок, я сама сшила мишку к рождению своего сына Егора. Теперь мишка всегда с ним, сидит на пианино и слушает, как Егор играет разные пьесы.

Оксана Аракчеева, декабрь 2009

19.12.2009

Астральная, она же планетарная

Выставка Виктора Васюкевича "Астральная живопись" открылась 12 декабря в присутствии сотни гостей - при полном аншлаге, - первая полноценная художественная выставка в Минском планетарии.





В открытии принимала участие музыкант Лариса Хмельницкая (клавишные, вокал), работающая в стиле «нью-эйдж». Лариса исполнила композиции Шри Чинмоя в собственной аранжировке, придав церемонии медитативное, космическое настроение.





"Планетарная" выставка Виктора Васюкевича демонстрирует новую тенденцию в его творчестве – освоение больших размеров.



Алесь Суходолов, куратор

17.12.2009

"Биомеханика" коллажа

«Игры, в которые играют люди», – персональную выставку коллажей Ольги Лукьяненко (г.Новополоцк), – представляет Художественная галерея Национального полоцкого историко-культурного музея-заповедника. Выставка продлится с 11 декабря 2009 года по 10 января 2010 года. На ней выставлена серия работ под названием «Биомеханика».





Коллажи Ольги Лукьяненко строятся на ассоциациях, которые возникают при сочетании самых разнообразных предметов, выделенных (возможно, вырванных) из материального мира. Разрозненные детали механизмов, фрагменты кожи, дерева, стекла, фольги образуют единую логическую структуру, превращаются в узнаваемые образы… Яркие эмоциональные композиции рассказывают длинные, последовательные, логически стройные истории.





В организме Вселенной художница видит строгую математическую гармонию механической структуры… что, однако, не подразумевает никакой машинной холодности – «Биомеханика» повествует о живом.





Пониманию того, сколь значительное место занимают математические закономерности в хаосе природы, способствовала увлечённость Ольги философией, равно как и её профессиональная деятельность. Ольга Лукьяненко – архитектор. Видение закономерностей, отрицание случайного – отправные точки в творчестве художницы.



Попадающиеся на глаза фрагменты, которые в материальном мире существуют как бы независимо, в её работах выстраиваются в логическую цепочку, становясь неотъемлемой частью целостного рукотворного мира – художественного произведения.



Текстовые и фотографические материалы для блога
предоставила Лариса Лысенко

15.12.2009

Талант жить (часть 4)

Всех кукол Реггеди Энн ведёт за собой – и Бэби взрослеет, Энди умнеет, а Верблюд искренне становится нужным компании – таким, какой есть. Бэби – первая роль Алеси Герасько на профессиональной сцене. В кукольном путешествии Бэби почти не уходит с площадки, и Алеся цепко умеет взять внимание зала и выявить спрятанную жизнь персонажа действием.

Верблюд Ивана Ушакевича изгнан из приличного общества за… сморщенные колени. Но зачем истинному философу колени (а режиссёр и художник усмотрели в этом персонаже арабского философа)? Ему важно… быть нужным! Чтобы общаться с таким же философом (китайским философом предстаёт учёная Панда) и объяснять мир! А в том случае, когда по роли приходится молчать, – молча рассуждать о мире или хотя бы думать о нём.



Энди в спектакле наряжен в ковбойский костюм, но Михаил Есьман играет не ковбоя, а мальчишку, насмотревшегося вестернов. А в вестернах главное что? Стрельба и погони? Приключения! Приключений и только ищет он на свою голову. Он может испугаться, но не струсить, он может проболтаться, но не предать. Он достойный брат своей сестры, Реггеди Эн, которая с уважением признаёт: «А ты не такой тупой, как я думала…»




...Талант жить может перейти к человеку от мамы с папой. Первый выход Мамы (Наталья Горбатенко) в спектакле – воплощённое желание дочери её увидеть, и только во сне Мама может быть такой прекрасной. Во сне Марселлы есть надежда, что родители снова поженятся, уже звучит свадебный марш, а Папа (Иван Шрубейко) за спиной прячет букет, но Мама называет его “верёвкой на своей шее” и исчезает. Эта яркая сцена готовит задушевный разговор Марселлы и Реггеди Энн, обиду девочки и своеобразное самопознание куклы, но также объясняет сцену в национальном парке, куда попадает компания, в очередной раз удирая от Генерала. Там встречается Ведьма – женщина в оборванном свадебном платье, которая хочет повесится, но никак не может завязать петлю. Ничего себе детский спектакль, скажете вы, но, во-первых, в жизни такое бывает и детей лучше не обманывать, а, во-вторых, эпизод с завязыванием петли и комичен, и вынуждает Ведьму говорить откровенно. Вот тогда-то Марселла признает в ней Маму, а смех в зале резко обрывается.

Кажется, что Наталья Горбатенко “влетает” в свою роль безо всяких усилий – как звезда, о которой нараспев декламирует при первом появлении. Рассеянно улыбаясь с петлёй в руках, скупая на оценки и эмоции, актриса становится центром внимания и жестами, междометиями, просьбой к Бэби сказать”мама” исчерпывающе рассказывает о своём персонаже, который отличился особым талантом – любовью к себе. За этой любовью оказалась прямо-таки космическая пустота. Путь Мамы в Ведьмы драматург не описывает, но именно так называет Маму, отказавшуюся от дочери. Дочь своим прощением (любовью) возвращает Маму к жизни, и уже не как Ведьма, но как Мама она возвращает долг – увлекает за собой генеральского Волка...

Актёр Иван Шрубейко постепенно, но верно набирает обороты роли; особой актёрской точности требует эпизод, в котором Папа обращается к Богу, а также сцена выздоровления Марселлы, где в радости и счастье он украдкой, но выразительно поглядывает вверх: то виновато, то восхищённо, то признательно.

... Повторюсь: спектакль “Тряпичная кукла...” обещает стать одним из лучших в театре, потому что он готов развиваться и изменяться (хорошо бы – к лучшему), но будет идеально, если обнаружится, что талант жить присущ и ему самому.

13.12.2009

Талант жить (часть 3)

В персонажах и партнёрах Реггеди Энн выявляет особый талант: талант любви. И множит его на желание жить и быть вместе. Папа, отдавая Марселле куклу, прикрепил к ней сердце, на котором написано «Я тебя люблю». С этим любящим сердцем Реггеди Энн ведёт девочку через воды и небеса к Кукольному доктору, попутно отыскивает её Маму и убеждает Марселлу простить её. Один только вид сердца с любовной надписью отравляет страшного Генерала (у него под землёй целая армия мертвецов, но он гребёт и вербует новобранцев ) и куклы, увидев это, шепчут, бормочут, выкрикивают на разных языках «я тебя люблю» (однако! какой остроумный и тонкий парафраз библейской заповеди!), а потом сердечными струнами вяжут его так, что Генерал корчится и затихает… правда, ненадолго. Своё любящее сердце Реггеди Энн буквально отдаёт Марселле для трансплантации (режиссёр нарочно оставил медицинский термин, который с трудом выговаривают куклы на сцене и тихо повторяют дети в зале). Куклу без сердца Генерал принимает за «девочку, которая тут живёт» – то есть за Марселлу, и её уводит за собой как новобранца. Проснувшись, Марселла пересказывает сон Папе, но обнаруживает, что у куклы исчезло сердце и осторожно, украдкой дотрагивается до своего… Папа тут же пришивает Реггеди Энн новое любящее сердце (с надписью «я тебя люблю»). Кукла появляется на сцене и, похоже, опять готова приняться за своё!



Но кукла сделала своё дело – освободила Марселлу от страха и болезни. От Генерала, который представляется в спектакле как «Генерал Зэт» ( в американском оригинале он Генерал H или Генерал Ужас, но созвучия в белорусских словах “здрада”, “здзек”, “змардаванне”, “забойства” дали возможность перевести его имя как одно из неизвестных в школьном уравнении, а колоритный костюм Ларисы Рулёвой “уравнял” его с армейцами разных времён и народов). Генерал – средоточие подсознательных страхов девочки. Победить или перехитрить Генерала – значит победить болезнь. Победить Зло. Но как играть Зло? У актёра Александра Полозкова Генерал груб, упрям, циничен, коварен и, согласно драматургу, вечно голоден. Командует, кричит, никому не даёт спуску и проходу. Определены все составляющие полноценной роли, которую надо постепенно уточнять. Потому что зло конкретное куда страшнее, чем мировое.



Подтянутый байкер Волк с бутафорской волчьей головой под мышкой как с мотоциклетным шлемом (Александр Зеленко) и обаятельная Летучая мышь (прямо звезда оперетты – Татьяна Рожавская) сопровождают Генерала по лесам, облакам и крышам. Когда-то они жили у Марселлы, но как Пёс и как Канарейка, которую Пес проглотил и подавился. В волчьей шкуре он признаётся ей в любви, но она всё-ё-ё помнит. И насмехается. И дразнится. И дерзит. Оба идут за Генералом без колебаний, без рассуждений: бывшие домашние животные – живые игрушки, враги игрушек вообще и кукол в частности. И быть бы куклам поверженными и растерзанными, если бы не Реггеди Энн. Как истинный дворовый заводила, она нашла для них общее дело и объединила в команду, – но родители могут быть спокойны, плохому в ней не научат.



Реггеди Энн – практик. Кукла Панда в команде – учёный теоретик. “Я изучаю человеческую природу”, – объясняет Панда и видит насквозь даже Генерала. Панда анализирует и формулирует, дополняя таланты Реггеди Энн своей последовательностью и умением сразу выявить суть дела: “Умирают все, – констатирует Панда для Марселлы и компании, – для этого талант не нужен. Жить – другое дело. Для этого талант необходим.” Со спокойным достоинством Панда всегда оставляет за собой последнее слово, – даже если произносить его приходится про себя (и оно всегда отыгрывается, это непроизнесённое слово!). Этот обаятельный образ создала актриса Марина Климович.
На сцене к ней присоединяются актёры Алеся Герасько (Беби), Михаил Есьман (Энди), Иван Ушакевич (Верблюд); работу каждого из них можно назвать состоявшейся.

Окончание следует

12.12.2009

Талант жить (часть 2)

…Пресловутую одежду сцены для “Тряпичной куклы” сделали белой: не стерильно-, не снежно-, но все-таки... Белые кулисы и задник обеднили сценографическое решение, хотя теоретически понятно, на чём его основали – на том, что основное действие спектакля происходит во сне, где героиня не расстаётся со своей кроватью, а до недавнего времени постельное бельё было исключительно... бельём, то есть белым по цвету. Согласно той же идее в комнате девочки… мягко и пушисто – посредством меховых кулис. На расстоянии третьего ряда эта подробность (фактура меха) пропадает, а случайные ворсинки, попадая в луч света, норовят сыграть роль благородной театральной пыли. У задника сцены появляется пододеяльник, на нём расстёгивается молния и выпускает ожившие страхи Марселлы – инфернального Генерала со свитой. Их появление сопровождает сценический дым. Но дым не может скрыть того, как персонажи цепляются за прорезь. Может, она для них маловата? На маленькой сцене каждая вещь поневоле укрупняется и поневоле... получает роль в спектакле. Лоскутный суперзанавес из первых эпизодов полон обаяния ручной работы, по колориту и фактуре повторяет костюм Реггеди Энн, готов к любым превращениям и приключениям, но его в общую игру не берут. На сцене есть швейная машинка Папы – стоит себе и... стоит. С ней не общаются, к ней не обращаются и, похоже, поставили, подчиняясь ремарке драматурга. А какой же ребёнок пройдёт мимо неё равнодушно? Энди, брат Реггеди Энн, обращает на неё внимание, чем вызывает оживление в зале. И... всё. Швейная машинка из нашего спектакля – то ли старинный ножной “Зингер”, то ли одна из первых машинок подольского производства – это семейная память целых поколений. Есть семьи, где такую машинку хранят как реликвию (это могут подтвердить художники и коллекционеры). И чтобы такую не покрутить?! Режиссёру и художнику Ларисе Рулёвой ещё не поздно придумать для машинки роль.

...Мысль семейную обдумывает режиссёр Геннадий Мушперт в этом спектакле. Его “Тряпичная кукла...” вслед за драматургом Гибсоном собирает и показывает опыт взросления, взвешенно чередуя мотивы социальные, лирические, интимные. История девочки и папы рассказана с юмором и доброй иронией. Мы давно не удивляемся семьям без отца. На показах “Тряпичной куклы...” никто не удивлялся семье без матери. (Папа придумывает романтические мотивы её иcчезновения вроде Крысиного принца на роллс-ройсе...) Но с уходом матери из семьи не ушла любовь. Марселла в спектакле – уже не ребёнок, но и не травести, которая играет ребёнка. Ей не десять, не пятнадцать. На вид ей можно дать и все двадцать лет. Но её волю к жизни, её жизненный талант пробуждает кукольное приключение во сне. Показать, выразить пробуждение этого таланта, добрать убедительности – некоего особого её градуса, или грана, или ноты, предстоит актрисе Анне Козловой. Её героиня Марселла убедительна настолько, насколько верит в неё и в её мечту о старшей подруге кукла Реггеди Энн. И заставляет поверить любого зрителя актриса Вера Кавалерова.



Как актриса детского театра, Вера Кавалерова не очень доверяет родителям, которые ждут актёров после спектакля возле служебного выхода, - да ещё с детьми! Для чего? А для того, чтобы объяснить ребёнку: вот, мол, никакой это не Пиноккио, не Лисёнок, не Поросёнок, а артистка Кавалерова. Артистка Кавалерова только что полтора часа убеждала пятьсот зрителей в том, что она – вовсе не она, а именно Пиноккио, Лисёнок, Поросёнок; заставила и поверить, и поплакать, и порадоваться тому, что наши победили! Но фантазию осаждает правда жизни. Кажется, что эта самая линия жизненной правды для иных родителей важнее ребёнка… Её собственный сын как-то подрался с одноклассниками: они усомнились в существовании Деда Мороза. Ведь чудо надо сохранять и защищать, даже если оно – обыкновенное! Внучка Саша с недавних пор тоже защищает это чудо: Саша играет детские роли в спектаклях театра юного зрителя.



Так что Рэггеди Энн – кукла особая. Можно описывать, как убедительно найдены актрисой её интонации и пластика, как от сцены к сцене точно трактовано её развитие (чего стоит финальный эпизод сцены, где Марселла обвиняет Реггеди Энн в том, что она – самозванка, и ни к какому кукольному доктору никого не приведёт, – кукла смущена, растеряна, но не теряет достоинства! ). Реггеди Энн Веры Кавалеровой – талисман, оберег, добрый гений взросления и, одновременно, старшая подруга и защитник, покровитель и соучастник… У этой куклы так много ипостасей и значений, что в спектакль они не умещаются. После него ребёнку захочется взять книгу, маме – навести порядок в доме, а папе – никуда из него не уходить.

Продолжение следует

09.12.2009

Талант жить

Кратко нашу историю можно пресказать так: у папы заболела дочка. Папа разволновался, выгнал всех врачей вместе с их страшными диагнозами, подарил дочке куклу, заговорил дочке зубы (чтобы спала), отчаянно приложился к бутылке, пригрозил Богу выдрать седую бороду, прослезился... Попросил Бога – по-хорошему так попросил за дочку. Девочка выспалась и выздоровела. А её сон – путь к выздоровлению – стал сюжетом пьесы Уильяма Гибсона “Тряпичная кукла”.

Спектакли по этой пьесе ставят по всей Европе и несмотря на то, что её американский колорит неистребим. Спектакль Белорусского республиканского театра юного зрителя (премьера состоялась 6 декабря) называется «Шытая лялька Рэгедзі Эн» и обещает стать одним из лучших спектаклей театра.

Театр юного зрителя переживает подготовку к ремонту. “Тряпичную куклу” играют в столичном Доме литератора по улице Фрунзе, 5. Зал строили для писательских встреч и выступлений, но в нём есть места, до которых звук долетает с трудом, а о том, чтобы говорить, стоя в пол-оборота или спиной к залу, не может быть и речи. Зимой в этом зале бывает так холодно, что родителей просят не сдавать детские курточки и пальто в гардероб. Сцена такая маленькая и неглубокая, а горизонт такой низкий, что любая неточность делает мизансцены плоскостными. (Если только появится художник по свету и вмешает в нашу историю кучу осветительной техники...) Зато Дом литератора – в центре Минска, поэтому писательский зал давно используется как театральный. К его условиям приспосабливаются. Режиссёр Генадий Мушперт, репетируя “Тряпичную куклу”, тоже приспосабливался. Он обеспечил какой-никакой воздух четырнадцати исполнителям, хотя мизансценически спектакль застроен плотно: действие происходит в доме больной девочки, где настоящей (дополнительной) игровой площадкой становится даже её кровать.



В кровать к дочери Папа кладёт куклу Реггеди Энн и в кровати (во сне Марселлы) кукла оживает, прямо заявляя своей хозяйке и залу: во сне может произойти всё, что угодно. Реггеди Энн делает всё, чтобы поднять Марселлу с кровати в буквальном смысле и всё, чтобы в переносном смысле она из кровати не вылезала. Кровать Марселлы мирно захватывают ожившие куклы и Реггеди Энн объясняет им , что если хозяйка умрёт, то они все умрут вместе с ней, потому что живы только благодаря вере Марселлы. И для того, чтобы помочь девочке, им, куклам, надо поверить в неё так, как она верит в них. Превращения для кровати придумал драматург: чтобы попасть к кукольному доктору, компания кукол делает из неё лодку – сначала плавающую, потом – летающую. Кровать, переживая дополнительные превращения, стоит до победного конца – настоящим оборонительным рубежом. Последним, потому что – домашним. Если недругам случится взять этот рубеж, то мир расколется или просто закончится. На сцене, описанной мною выше, кровать вряд ли воспримется как метафора, но мысль о средоточии духа дома, о семье, о любви, охраняющих ребёнка, ясна сразу. Есть надежда (заявка в решении спектакля) на то, что недостаток пространства обернётся особой камерностью, значит – особой актёрской искренностью. Этим секретным оружием владеет не каждый, но с первых показов спектакля актёры разной выучки и опыта действуют слаженно и убедительно, – так, что совокупность их действий на сцене приближается к ансамблевой. Спектакль сумеет дозреть и добрать. Требуется немного времени, доброжелательность зала и режиссёрские уточнения отдельных сцен и персонажей... хотя самый беглый просмотр ремарок пьесы не оставляет сомнений в том, что режиссёрской фантазии разгуляться просто негде и будет хорошо, если она скромно поддержит фантазию драматурга. А если им обоим поможет художник?

Продолжение следует

Фотографии для блога предоставлены Белорусским республиканским театром юного зрителя и сделаны Николаем Петровым

07.12.2009

Эпатаж cо снайперским прицелом

Литовские репортажные фотографии представлены со 2 по 22 декабря аж в трёх столичных местах. Фойе кинотеатра «Центральный» (проспект Независимости, 13) и зал Центра-видео (ТЦ «Столица», нижний уровень) никогда не пустуют, но Автоцентр Киа Атлант-Боровая (извините, но это Боровая, 2)?! Там же бывают только те, кто покупает машины, в крайнем случае, запчасти! Кажется…



Метро – оно хоть рядом проходит, троллейбусы-автобусы за кольцевую дорогу не ездят, но даже при всей нелюбви к машинам (например, моей) придётся фрахтовать наиболее дружественную и ехать – смотреть. Есть на что.



В рекламном буклете вы прочитаете, что в Автоцентре размещена самая эпатажная часть выставки, – правильно написано, но больше всего литовские репортёры эпатируют своим профессионализмом и… бесстрашием, наверное. Ну, некоторые ещё и эстетствуют, и шокируют, и загадки загадывают… Кстати, о загадках. Названий под фотографиями не было. Первая мысль: это что, составляющая эпатажа? Мысль вторая: наверное, было лень (некогда). Коллекция, правда, 2008 года; за год могли бы и подписать… После открытия объяснялся Владимир Иванов, известное литовское фотолицо, он же – мастер фото, он же – редактор фотопортала и так далее: просто что-то случилось с упаковкой, и ярлычки с названиями фотографий то ли отвалились, то ли разломались.



Для памяти карточки пришлось описывать. Например, так: ряды спортивных кубков на столе, явно – наградных. Задумчивый спортсмен смотрит то ли на них, то ли сквозь них. Кубков много, а мыслей? Может быть, мысль одна: «Зачем мне всё это?» Автор фото – Томас Стасевичус.

Или так: мужчина за рулём кричит что-то мужчине, который тянет большую легковую машину (и, соответственно, того, кто за рулём) по страшной, жуткой, непроходимой грязи. Сам он в ней по пояс. Но ему надо вытянуть машину, он тянет, и вытягивает! (Теперь я понимаю, насколько правдивы рассказы о кавалеристах, которые на себе вытягивали из болота лошадей.) Автор фото – Владас Шавинскас. Интересно, откуда он снимал эту дивную эмоциональную сцену? Похоже, из той же грязи.

Вот ещё: мужская улыбка от души, кажется, с лёгким смущением. На всех верхних передних зубах – блестящие золотые нашлёпки (раньше говорили – фиксы). На каждой видна латинская буква. Все, кто был на открытии, честно пытались прочитать слово (что-то вроде lave), а потом отходили подальше и любовались улыбкой. Автор фото – Гедмантас Кропис. Это что же надо было делать фотографу, чтобы такой зубастый (суровый) человек улыбнулся?!



Иногда цена репортажной фотографии равна цене одежды или обуви фотографа. Видела разбитые руки, колени, подбитые глаза. Самое страшное, говорят фотографы, – лишиться камеры, бьют и по ней, случайно (где-нибудь на стадионе) и не случайно…

За подробностями обращаюсь к Владимиру Иванову:



– Чего стоит вашим коллегам такое высокое качество снимков?
– Высокая конкуренция. Время. Желание. Идея.
– Такое можно спрогнозировать?!
– Не всё, но кое-что можно. Закрепить камеру над баскетбольным кольцом или вылезти из джипа в грязь… Такое фото не сделаешь с крыши другой машины или через открытую дверь. Что толкнуло фотографа… в грязь? Время. Идея. Не подвело умение вовремя нажать на курок. Как снайперу. В нужном месте. Некоторые из нас – очень везучие.
– Насколько востребованы такие везучие в литовских изданиях?
– В данный момент рынок перенасыщен, некоторые журналы и газеты закрылись. Объёмы газет сильно уменьшились. Есть отдельные новостные порталы, где мы публикуемся. Есть, например, интернет-портал, который стал выпускать печатный еженедельник по своим интернет-публикациям, – там тоже работает фотограф, и очень хорошо.

…Литовская репортажная фотография не первый год путешествует по Западной и Восточной Европе. В таком объёме Минск принимает её впервые благодаря PhotoGallery ZНЯТА и Клубу литовских пресс-фотографов, а также ежегодному конкурсу этого клуба, доступному… только снайперам.

Снимки предоставлены PhotoGallery ZНЯТА

05.12.2009

Меньше текста. Больше действия.

О театре «Мимоза» я слышу почти каждый рабочий день (по выходным, случается, тоже слышу – по телефону). Этот театр самодеятельный, но имеет статус «особого» театра. Никто ему этот статус не давал и не присваивал, а просто… так повелось. Потому что в театре «Мимоза» играют люди с ограниченными физическими возможностями. Инвалиды.

Ольга Прохорова – педагог профессионального театра для детей и юношества, в котором мы вместе служим. Педагог, надо заметить, очень хороший. Когда срочно понадобился сценарий для новогоднего детского утренника, она не только сама его написала, но и привела исполнителя роли забавного медведя Мишутки, который встречал и приветствовал гостей, загадывал загадки и ни разу не отказался сфотографироваться в ребячьей компании. Мы так замечательно сработались, что Мишутку пригласили снова и снова, и даже сняли для фильма о театре… Мишутка – Андрей Судник, актёр самодеятельного театра «Мимоза». Как-то раз он заговорил очень уж эмоционально, и я поневоле прислушалась, – разговор шёл об инвалидности, и ему что-то щедро советовали. Через минуту Андрей пересказывал разговор мне лично и я, не задумываясь, искренне отреагировала вопросом: «Андрюша, а ты – инвалид?» Он не обиделся, но, по-моему, растерялся. Ответил «да»…

…Хрупкий, гибкий, подвижный – и физически, и эмоционально. Хорошо сложенный. Очень искренний. Ну… маленький. Сказал в интервью газете, что «...не мечтал играть в спектаклях, только часто представлял себя другим, высоким, представлял другую жизнь, другой образ. А тут, в театре, даже проживаешь эту жизнь. Это здорово». В театре – это в «Мимозе», которой руководит Оля Прохорова. Со студенческих времён.



Андрюшин взгляд, наполненный исканием добра и света, его же ангельский голос и полёт души оставляю для журналистов. Кстати, разговоры о социальной ценности «Мимозы» ими ведутся искренне и грамотно. Моя тема – художественная ценность театра, где играют люди с ограниченными физическими возможностями.

...Карлы, шутихи, комические уродцы в известную эпоху веселили властное и сытое общество; их заставляли бороться, драться, ругаться… Ярмарочные балаганы. «Человек, который смеётся» Виктора Гюго. Миракли, моралитэ, фарсы; театральные горбуны и театральные пираты. Лилипутские цирки дожили до наших времён. Случается, современные режиссёры ищут подобных исполнителей на роли в фильмах и находят очень талантливых. Как-то коллега рассказывал о таком человеке и утверждал, что в споре с продюсером о гонораре тот заявил: «Мои уродства стоят дороже всех красот мира» (или что-то подобное). Слышала о шоу, в которые специально набирают людей с физическими недостатками. На подмостках эти недостатки подчёркиваются, укрупняются, шаржируются (неужели кому-то смешно на них смотреть?). Но… в театре? Можно ли в театре к артистам-инвалидам относится как к ровне? Можно ли их принимать всерьёз?

В начале ноября благотворительный фонд «Возрождение–Старт» (руководитель – Елена Разладова) проводил конференцию «Независимая жизнь. Что это?» с 32 участниками.



«Мимозу» пригласили показать спектакль «Тайна кошки, которая исчезала». Все кошачьи образы в спектакле – это человеческие индивидуальности и даже типажи. Это дворовые, уличные, бродячие коты и одна домашняя кошечка, которая залезла на чердак дома, где находится типовая хозяйская квартира. Залезла в поисках свободы (!). Или, по крайней мере, знакомства со свободными… А дальше кошачий народец на полном серьёзе начал рассуждать о независимости, самостоятельности и свободе выбора в жизни. Рассуждения были разными. Например, такими: свободу нельзя показать или дать, быть свободным не научишь, свобода гнездиться где-то внутри кота. Но надо стараться её почувствовать. Или такими: ты, друг, с выбитым глазом, хромаешь на все лапы и хвост тебе ободрали, но ведь ты ещё жив, ты ещё можешь думать и выбирать, ты можешь руководить собой… Кошачьи ушки, пришитые к лентам и банданам, не опускались. Катю Труханову в роли домашней Лу-Лу не остановили даже наглые бродячие коты, а Сара-Коша Чардакская (Валя Дятко) и Фаня Фёдоровна Подвальская (Ирина Мармылёва) изо всех сил ей помогали – хотя бы собственными примерами. Сара рассказывала о поисках любви, Фаня – о потере семьи. На сцене действовала живописная кошачья банда (Эдик Смольский, Паша Елхов, Илья Митрофанов); маленький кот-заводила Ильи Митрофанова был готов на всё – и драться, и тут же целоваться. Кот Василий Бездомный (Андрей Судник) представлял типичного благородного героя, который спасал Лу-Лу и вдобавок влюблялся в неё, объясняясь стихами (как выяснилось, собственного сочинения). Александр Рязанцев в кошачьей роли не очень выделялся из банды бродячих паршивцев, но сыграл забавного колоритного Пса, побиваемого благородным Васькой.

Ни одной накладки. Ни одной ошибки с фонограммой (за пультом работал художник театра Виктор Танюкевич). Эстетично. Деликатно. Весело! Никаких страхов миракля, никакой шоу-безвкусицы. 32 участника семинара, а также педагоги, волонтёры, родственники, театральный критик (я) и фотокорреспондент из газеты искренне радовались хорошему концу и аплодировали.

По строгим профессиональным меркам сценическое действие под названием «Тайна кошки, которая исчезала» нельзя назвать полноценным спектаклем: прежде всего ему не хватает драматургии. Привычные пьесы для такого театра не подходят, а специально для «Мимозы» драматурги не пишут. Поиском и организацией материала занимается руководитель-режиссёр и его нехватку ощущает очень остро. Зато исполнение и постановочная работа точно вписываются в понятие «наивный театр» – душевный, открытый, искренний до слёз, с особым стилем исполнения – актёрами без так называемой актёрской школы. Но по театральным правилам. Например, все исполнители безоговорочно верят в предлагаемые обстоятельства. Все играют в них себя, правда, почти без развития, но зато очень характерно. Герой честно, без иронии и оговорок, борется с антигероем. Массовка отчаянно поддерживает тонус самых драматичных сцен, но время от времени так открыто симпатизирует герою и героине, что они просто обязаны обеспечить счастливый финал. Публика искренне верит в то, что происходит на сцене и поддерживает, и подпитывает действие своей верой, – куда большей, чем дома у телевизора с сериалом. Но создать магическое поле наивной театральной правды могут только одарённые люди. В «Мимозе» одарены все. По строгим театральным меркам этот самодеятельный театр готов решать задачи сложные, например, взаимодействия с партнёром в одноактном сюжетном действии. Актёры «Мимозы» могут проводить праздничный утренник. Играть небольшую сказку. Меньше текста – больше действия!



…Один из вопросов конференции «Независимая жизнь. Что это?» звучал так: всегда ли общество готово помочь инвалидам? В «Мимозе» точно знают – далеко не всегда. Даже те общественные представители, которые самим государством приставлены к такой помощи. «Говоря современным циничным языком, такому некоммерческому коллективу попросту невозможно удержаться на своей площадке, пробиться к зрителю, отстоять право голоса», – написал о «Мимозе» коллега из солидной республиканской газеты.

«Нет, я не сразу пришёл к той мысли, что надо принимать себя таким, какой ты есть, – делился с газетой Андрей Судник. – Это уже с возрастом пришло, после долгих размышлений о своём предназначении на этой земле. Ведь ничего не происходит просто так!»

Точно. Меньше текста. Больше действия.

Фотографии для блога предоставил Александр Ружечка

Театр "Мимоза" в газете "Беларусь сегодня"